По данным Государственной службы миграции, в трудовой миграции находится порядка 700 000 человек из Кыргызстана. Многие радуются, что кыргызстанцы за рубежом переправляют миллиарды долларов на родину. Но стоит ли этому радоваться? Ведь пока трудовое население находится на заработках на чужбине, здесь остаются их дети, лишаясь родительской любви и заботы.

Редакция Zanoza.kg поговорила с молодыми людьми, чьи родители находились на заработках, пока те были еще детьми (повествование идет от лица каждого из наших героев).

Алия Расулова

(имя изменено по желанию героини):
— Когда мои родители впервые уехали на заработки в Россию, мне было два года. Смутно помню то время. Но я помню ощущения и чувства — я особо не была счастлива, чувствовала, что обделена вниманием. Потому что я не была единственной внучкой моих дедушек и бабушек. А родители приезжали, потом снова уезжали.

В очередной раз, когда они приехали, мне было лет пять, я попросилась с родителями в Россию, а моя сестренка осталась с бабушкой в Кыргызстане. В России родилась моя младшая сестра. Из-за сурового климата она заболела бронхитом. Мне с сестренками пришлось приехать в Кыргызстан, чтобы сменить климат для лечения бронхита, пока родители оставались в России.

Мы жили с тетей, потому что она жила рядом со школой, где мы должны были учиться. Этот год, по моим воспоминаниям, был ужасным.

Каждый день получать побои за то, в чем ты не виновата. Сколько ни говорила, а осталась неуслышанной.

Помню себя 11-летнюю. Я не осознавала, что я пашу как лошадь. Таскала воду по 40 литров за раз, убирала тяжелые камни, которые оставались после застройки, выполняла всю работу по дому, но меня били и били. В дни, когда тети не было дома, я была счастливой. Год так я прожила — меня били каждый день.

На следующий год папа приехал, мы переехали в свой дом. Мама же снова уехала. Меня уже никто не бил, я много говорила с папой, у нас были доверительные отношения. Думаю, в формировании моей личности большую роль сыграли папа и книги.

Когда мама вернулась через несколько лет, я уже училась в 9-м классе. Тогда я поняла, что мы совсем разные люди. Найти общий язык с мамой было очень сложно — каждый день ссоры, конфликты. У меня был переходный возраст. Я привыкла к свободе, потому что спокойный и добрый папа давал мне много свободы. Мама же была строга, контролировала каждый мой шаг, не пускала меня никуда. В 10-м классе, год пожив с мамой, я перевелась в другую школу, в другой город. Там было общежитие.

Когда думаю о семейных ценностях, я жалею, что у меня было детство.

В моменты, когда оба родителя были вдали от нас, мы подвергались унижению со стороны родственников.

На каникулах, когда я бывала у бабушек, видела, что к другим внукам относятся по-другому. Их явно любили больше, баловали, жалели. Меньше заставляли работать: таскать воду, собирать навоз для обогрева дома и перемывать всю посуду, когда бывали тои или похороны. А я как раз все этим занималась. Но все равно меня никогда не ценили, не хвалили, постоянно критиковали.

В моменты, когда приезжала мама на месяц или другой, я тоже становилась любимой со стороны родственников, мне не давали работать. Скучаю ли я по такому детству? Нет.

Все это сказалось на мне в дальнейшем.

В какой-то момент я привыкла быть нелюбимой.

Когда ко мне хорошо относились окружающие, очень долгое время я ожидала какого-то подвоха, потом хорошее отношение ко мне казалось неестественным. Я в тревоге ожидала, когда же мои хорошие отношения с человеком закончатся. Как выяснилось потом у психолога, чувство тревоги впечаталось в мою психику с тех времен.

Несмотря на это, я думаю: все, что ни делается, — к лучшему. Если бы я всю жизнь прожила с родителями, моя жизнь была бы другой. Я была бы мягче, гибче, послушнее.

Еще я серьезно ощущаю проблему отцов и детей. Мои родители пытаются навязать мне свою мечту, уберечь от ошибок и начертить ту жизнь, которую хотят они, а не я. Из-за этого мы часто ссоримся. Но я привыкла уже решать свои проблемы сама, самостоятельно строить свою жизнь. Ту жизнь, о которой я мечтаю.

Я делаю то, что хочу, а не то, что хотят родители. Совершаю сама ошибки, поэтому с пониманием отношусь к чужим, я далека от осуждения кого-то. Считаю, что осуждает кого-то только тот человек, который отказался от своей мечты. И чтобы заглушить свое недовольство собой, чтобы повысить свою самооценку за счет другого, он осуждает людей.

Конечно, я плачу чуть больше, потому что очень часто за свою мечту мне приходится бороться самой. Благодаря жизненным урокам, через которые мне пришлось пройти с детства, в том числе из-за пропасти между мною и родителями, я понимаю, что выйду замуж за такого человека, который не будет говорить моим целям, мечтам: «Зачем тебе это?» Я очень люблю своих родителей, но предпочитаю бывать у них в год три или четыре дня, не больше. Из-за того что мы находимся на разной волне, у нас разные приоритеты в жизни, я предпочитаю любить, когда мы порознь друг от друга.

Что мне хотелось бы донести до каждого родителя: любите своих детей и очень бережно относитесь к детской психике. Когда мы смотрим зарубежные фильмы, нам кажется странным отношение родителей к детям. А кыргызские родители привыкли бить и орать на своего ребенка. Все это в дальнейшем очень сильно сказывается на построении счастливого будущего и достижении целей.

Адилет Осмонов:

— В первый раз моя мама уехала, когда мне было два года. Отца я не помню, родители развелись, когда я был маленьким. Я оставался с бабушкой. Обделенным вниманием я никогда себя не чувствовал, я был единственным внуком у бабушки, она дала мне все, что могла дать. Она была для меня отцом, мамой и бабушкой. Моя бабушка любила делать добро, помогая финансово, но это в свою очередь вызвало мое желание зарабатывать деньги с шести лет.

Из-за того что моя мама была вдали от меня, я рано научился ценить ее, в отличие от друзей, чьи родители всегда были рядом. Я видел свою маму раз или два в год, когда у нее бывал отпуск. Мама всеми силами пыталась проявлять свою любовь, я это знал и ценил ее за это.

Но был хулиганом, в восьмом классе меня отчислили из школы. Несмотря на это, бабушка меня поддерживала во всем, верила в меня.

Когда я был в девятом классе, мама, в очередной раз приехав к нам и увидев, каким я стал, бросила все, взяла меня на свое воспитание. Она сказала, что предпочтет жить в нищете, но дальше будет воспитывать сына сама.

Так я прожил с мамой три-четыре года. Так как я чувствовал переживания и чувства мамы, не было трений в характерах, я старался быть гибким и слушаться ее. Сейчас я не тот хулиган, что был в школе.

Поступил в университет и стараюсь хорошо учиться, чтобы оправдать надежды мамы и веру бабушки в меня. Из-за того что мама была далеко, у меня сформировался сильный и независимый характер. Возможно, если бы я прожил всю свою жизнь с мамой, я был бы более нерешительным и слабоватым.

В любом случае присутствие родителей очень важно в формировании ребенка как личности и для осознания им семейных ценностей.

Кайыргуль Касымбекова:

— Мои родители впервые уехали, когда я училась в восьмом классе. Нас оставили с бабушкой. Нас в семье пятеро детей, я вторая.

В первый год я финансово была зависима от бабушки, в последующие годы я стала финансово независимой. Кроме меня, бабушка воспитывала еще пятерых внуков, из-за этого у нее было мало времени, чтобы контролировать мои действия. Несмотря на то что бабушка ничего не запрещала, она для меня была подругой. Ее слова, ее наставления про сохранение человеческих качеств и чести всегда со мной, я стараюсь соответствовать ее словам.

Бабушка сама никогда никого из нас не обижала и в обиду другим не давала. Для меня она как родная мама. С моей родной, биологической мамой я тоже достаточно близка.

Минус в отсутствии в моей жизни родителей был в том, что на мои родительские собрания никто не ходил. Сначала классная руководительница ругалась, но потом вошла в мое положение. Затем я сама как родительница сидела у себя на школьных собраниях. И помню, как было обидно, когда на выпускном в девятом и одиннадцатом классах никто из родителей не смог прийти с цветами, чтобы поздравить меня и сопровождать в ресторане. Даже когда обсуждали подготовку к выпускному, разговоры родителей велись от лица их ребенка, а мои интересы и предпочтения оставались при мне.

Как на мне сказалось воспитание без родителей? Когда тети приезжали нас навещать, я не могла отстаивать свои права и не выражала свои мысли. Из-за этого я до сих пор предпочитаю не говорить до тех пор, пока меня не спросят.

Даже на занятиях в университете я отмалчиваюсь, несмотря на то что я учила и читала. Думаю, будь бы мои родители рядом в момент, когда я формировалась как личность, я была бы более уверенной и открытой. Многие говорят, что дети мигрантов — хулиганы или еще что-то негативное. Мне кажется, это от самого человека зависит.

Соглашусь, что дети, чьи родители живут далеко, подвержены разного рода негативным влияниям больше, чем дети, живущие в полных семьях.

Я рано научилась управлять финансами. Родители присылали мне много денег — так они старались возместить свое отсутствие. Зато ранняя самостоятельность помогла раньше стать финансово независимой. Сейчас, конечно, родители отправляют деньги, как студенту, но не опекают меня, доверяют мне полностью.

Автор: Zanoza
Ссылка на источник: http://zanoza.kg/doc/354378_vospominaniia_detey_migrantov._kakovo_rasti_kogda_roditeli_ne_riadom.html

Права человека действуют в полном объеме в отношении каждого из нас. Понятия равенства и отсутствия дискриминации являются основой закона о правах человека. Тем не менее во многих регионах мира дискриминация является весьма распространенным злом. Люди подвергаются дискриминации по расовому, этническому, религиозному и национальному признакам; становятся объктами расового профилирования.

Профилирование по расовому и этническому признакам — это недопустимые методы, применяемые правоохранительными органами и службами пограничного контроля.

Беженцы и мигранты в первую очередь подвергаются профилирование по расовому и этническому признакам и становятся жертвами расовой и этнической нетерпимости и ненависти. В Нью-Йоркской декларации о беженцах и мигрантах, принятой в сентябре 2016 года, государства — члены ООН строго осудили любые проявления расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и других проявлений нетерпимости по отношению к беженцам и мигрантам, а также обязались принять целый ряд мер для предотвращения подобных действий (текст декларации доступен здесь: https://refugeesmigrants.un.org/ru/declaration).

Саммит по вопросам беженцев и мигрантов, прошедший в сентябре 2016 года, дал старт кампании «Вместе, для всех» с целью продвижения прав беженцев и мигрантов и защиты их чести и достоинства. Эта кампания была запущена по инициативе Генерального секретаря ООН для борьбы с негативным отношением к беженцам и мигрантам, совместно с государствами-членами, гражданским обществом и бизнес кругами.

Управление по правам человека выступило с призывом присоединиться к кампании «Борись за чьи-то права сегодня». Эта кампания была запущена в 2016 году в День прав человека. Каждый из нас способен изменить мир к лучшему. Дело за нами.

Автор: ОРГАНИЗАЦИЯ ОБЪЕДИНЕННЫХ НАЦИЙ
ССылка на материал: http://www.un.org/ru/events/racialdiscriminationday/

В отчете Doing Business 2014, опубликованном Всемирным банком, Грузия показала лучшие в мире результаты в проведении общественно-политических и экономических преобразований. С 2005 года в стране проведено 36 институциональных и регулирующих реформ. В этом же рейтинге Грузия заняла восьмое место по простоте ведения бизнеса, поднявшись за девять лет со 112-го места.

Хатия Деканоидзе – одна из тех, кто реформировал Грузию. Она пришла в большую политику десять лет назад, когда ей было 24 года, и вскоре возглавила администрацию Министерства государственной безопасности. Позднее руководила полицейской академией МВД Грузии, была директором Национального экзаменационного центра, а затем – министром образования и науки. Со своими коллегами, политиками-реформаторами Хатия Деканоидзе готова делиться опытом в школе для политиков нового поколения, которая начнет работу в Украине в феврале 2015 года.

– С чего следует начинать реформы?

– Нельзя построить современное европейское государство без хороших государственных институтов. Мы начали именно с этого. В начале 2000-х годов в Грузии всем заправляли воры в законе, процветала коррупция. Теневая экономика достигала 60-70%. Первое, чем мы занялись – судебной системой. Мы, по сути, заново выстроили юстицию в стране. До реформ доверие к полиции было около 6%, к 2012 году правоохранительным органам доверяло уже 85% граждан.
Наша команда сократила количество министерств, ведомств, мы хорошо «порезали» государственный аппарат, ощутимо увеличили зарплату. Нам важно было привлечь молодых людей с хорошим образованием. В Грузии образование, как и любая другая сфера, функционировало исключительно на коррупции. Поступить в университет особого труда не составляло: достаточно было звонка влиятельного человека или $5000.

– Какие изменения вы провели в системе образования?

– В 2005 году Министерство образования вывело выпускной экзамен из юрисдикции школ, создав экзаменационный центр. С тех пор все сдают тесты по кодированной системе, поэтому невозможно определить, кто именно пишет тот или иной тест. В Грузии больше нет бесплатного высшего образования – в государственных вузах год обучения стоит примерно $1700, в частных – дороже. Государство может предоставить студенту грант – 100%, 70% или 50% – в зависимости от его результатов на вступительных экзаменах.
Одной из ключевых, по моему мнению, была реформа полицейской академии. Из высшего учебного заведения мы сделали специализированное – исключили из дисциплин грузинский язык, историю, математику, сосредоточились на административном праве, криминальном процессе, вождении автомобиля, стрельбе, тактике оперативной работы. При этом поступить могли лишь люди с высшим образованием, если провалили вступительный экзамен – второй раз документы уже не принимали.

– Одна из самых заметных реформ Грузии – реформа МВД. За два года было уволено более 70 000 сотрудников, включая руководящий состав. Не вызвали ли подобные меры обратный эффект, например, рост преступности, безработицы?

– За один день мы уволили 20 000 человек. Недовольства были, люди выходили на улицы. Но на общей картине это не отразилось. Часть бывших сотрудников занялись частным бизнесом. Кроме того, мы расформировали ГАИ, в которой работали более 10 000 человек, и две недели ситуация на дорогах не регулировалась вовсе, но количество ДТП при этом не увеличилось. Главное, у людей было осознание того, что все это направлено на благо страны, и основная цель – искоренить коррупцию. После реформ штат ведомства сократился более чем в три раза – до 20 000 человек. Зарплата среднего полицейского выросла в 25 раз – до $500-700.

– Насколько опыт Грузии в целом применим для Украины?

– Принцип copy-paste не сработает: невозможно взять и просто перенести проведенные в Грузии реформы в вашу страну. И самое главное оружие здесь – это образование. Грузия, как в принципе, и Украина, ограничена в ресурсах – нет нефти, газа, поэтому мы сделали ставку на интеллектуальный ресурс.

– В чем особенность проекта CAPS, который вы запускаете в Украине?

– Это некоммерческий образовательный проект. Мы готовим профессионалов. Лекции будут читать грузинские, немецкие и британские политики, которые хорошо разбираются в практических моментах построения государства. Нас поддержали крупные украинские и международные компании, госорганы, которые заинтересованы в молодых перспективных кадрах. Как ни парадоксально, при довольно высоком уровне безработицы грамотного эффективного сотрудника найти непросто. У украинской молодежи очень много вопросов, и думаю, у нас есть возможность ответить на эти вопросы.

– Почему у вас получилось?

– Была политическая воля, а у людей – сознание того, что происходят перемены, но перемены во благо. Как только вы победите коррупцию – страна встанет на ноги.

– Вы – сторонник либеральной экономики. Считаете, что государственных монополий вообще не должно быть?

– Мой коллега и наставник Каха Бендукидзе говорил: «Продать можно все, кроме совести». Самый главный принцип свободной экономики – свободный рынок, натуральная конкуренция. Лучше свободного рынка еще никто ничего в мире не придумал.

– Допустимо ли сотрудничество государства с частным капиталом?

– Почему бы и нет? Главное, чтобы все было законно и прозрачно.

– Победа на выборах «Грузинской мечты» и Бидзины Иванишвили не говорит ли о том, что все усилия напрасны?

– В мировом сообществе Грузия – маленькая страна, которая боролась, преобразовывалась, и до сих пор воюет с Россией. Но иностранцы уже не говорят о Грузии только как о стране хачапури и вина. Это и есть результат нашей работы.

Автор: ВИКТОРИЯ КИМ, Forbes Украина
Ссылка на материал: http://forbes.net.ua/nation/1384888-eks-ministr-obrazovaniya-gruzii-kak-tolko-vy-pobedite-korrupciyu-strana-vstanet-na-nogi

Нацстатком привел данные о росте подростковой беременности в Кыргызстане. По количеству родов среди несовершеннолетних лидируют Чуйская и Таласская области.
Алина, имя которой мы изменили по ее просьбе, в свои 17 лет уже воспитывает ребенка. Сама молодая мама рассказывает:

— Я бросила учебу после 9 класса. Переехала в город и стала помогать сестре. Работала в швейном цехе. Там познакомилась с парнем, он был старше меня на шесть лет, говорил, что хочет жениться. Я поверила ему и забеременела. Но об этом мы узнали поздно. Родители, родственники подняли скандал и заставили нас пожениться. Но совместная жизнь у нас не сложилась.

Малышу Алины сейчас четыре месяца. Девушка мечтает о большом будущем для своего чада. В то же время она признается, что жалеет о своих собственных нереализованных мечтах:

— Жизнь оказалась непростой. С ребенком мне помогают родители. Его отца я не видела с момента нашего развода.

Подобных историй в Кыргызстане насчитывается сотни. Только в 2015 году в стране было зарегистрировано 1200 беременностей несовершеннолетних. А последние данные статистики, обнародованные 6 марта этого года, показывают только рост подростковой беременности.

Руководитель кризисного центра «Сезим» Бубусара Рыскулова отмечает, что несовершеннолетние девочки оказываются в так называемом интересном положении в силу разных причин и обстоятельств:

— Бывает, что родители насильно выдают своих дочерей замуж, бывает — девочки поддаются порывам любви. Есть и такие, кто подвергся изнасилованию. Матери-подростки лишаются возможности выучиться, получить хорошее образование. У нас некоторые женщины всю свою жизнь посвящают семье. Это хорошо. Но родив в 15-17-летнем возрасте, девушки прекращают учебу — это плохо.

Не только образование, но и здоровье подростков оказывается в опасности в подобных случаях. Гинеколог Национального центра материнства и детства Анара Ордокова отмечает, что поскольку в государственных медицинских учреждениях обслуживание несовершеннолетних происходит при участии родителей, обращающихся очень мало. По ее словам, молодые девушки пытаются прервать беременность с помощью таблеток, которые свободно продаются в аптеках, а делать аборт предпочтут в частной клинике:

— Для не достигших половой зрелости девушек рождение ребенка опасно. Их организм не готов к ранней беременности. Им сложно перенести токсикоз, их психика еще не сформировалась полностью, вот они и страдают. Рожать в юном возрасте — дело не простое, это чревато кровотечениями, часто дети появляются раньше срока, недоношенными. В ранних абортах тоже нет ничего хорошего — женщины могут лишиться возможности забеременеть в будущем.

Врач отметила, что в Кыргызстане показатели рождаемости среди подростков достаточно высокие. В среднем на каждую тысячу беременных женщин приходится 38 подростков. Специалист центра “Защиты детей” Кумар Эргешова считает, что на это влияют социальные проблемы и миграция:

— В семьях между родителями и детьми нет взаимопонимания. Многие родители подолгу находятся за границей в миграции. Дети остаются одни или с родственникам, за ними некому присмотреть. Мальчики и девочки не знают о взаимоотношениях полов, о том, как строить семью.

В 2016 году были внесены поправки в Семейный и Уголовный кодексы, которыми введен запрет на религиозный обряд нике (заключение брака) с участием несовершеннолетних. Но правозащитники отмечают, что в селах все еще распространены ранние браки.​

Автор: Нуржан Токтоназарова, Радио «Азаттык»
Ссылка на материал: http://rus.azattyk.org/a/28368596.html

Петиция создана Бишкекскими Феминистскими Инициативами совместно с кризисным центром «Шанс», ЛГБТ-организацией «Лабрис» и Объединением девушек с инвалидностью «Назик кыз».
Мы, женщины Кыргызстана, не имеем равного и справедливого доступа к правосудию. Дискриминация, домогательства, избиения, изнасилования, похищения для вступления в брак – большинство преступлений против нас остаются безнаказанными.
Система правосудия Кыргызской республики не соответствует национальным и международным стандартам обеспечения равного доступа к правосудию. Права женщин, переживших насилие, нарушаются, начиная от приема заявления и, заканчивая, исполнением судебных решений. Милиционеры делают все, чтобы мы отказались от обвинений; следователи спешат поскорее закрыть дело, игнорируя доказательства и уничтожая улики; расследование превращается для нас в изматывающую, полную унижений и обвинений пытку. Суды позволяют преступникам избежать ответственности, назначая административные санкции или номинальные сроки.
Полтора года условно за многократное изнасилование 10-летней девочки! Три года – за жестокое изнасилование на глазах ребенка! Повторное изнасилование потерпевшей милиционерами после того, как они были осуждены, но не взяты под стражу! Избиение беременной девушки в отделении милиции потому, что ее приняли за секс-работницу (никто не имеет права избивать человека из-за его рода деятельности)! Один год условно за сексуальное насилие над девочками 6 и 8 лет! И это только случаи, которые были преданы широкой огласке. Тысячи подобных случаев остаются в стенах системы «правосудия», которая защищает и покрывает преступников, укрепляя культуру насилия над женщинами.
Вопреки всякому здравому смыслу осуждают не тех, кто совершил насилие, а тех, кто его пережил. На протяжении всего процесса борьбы за справедливость мы подвергаемся дискриминации и стигматизации, имеем дело с виктимблэймингом* и газлайтингом**, встречаемся с неприкрытой враждебностью и агрессией. Даже после обращения в милицию мы не защищены от обвиняемых и подвержены повторному насилию с их стороны. Более того, мы не защищены от самих «блюстителей порядка», которые применяют систематическое насилие и повсеместно нарушают закон.
По данным Министерства социального развития 23% женщин в республике подвергаются насилию. Но исследования показывают, что эти цифры значительно выше – до 50%[1]. Согласно отчету Ассоциации кризисных центров Кыргызстана 4 женщины из 100 испытывают насилие каждый день, 83 % женщин терпят насилие различных видов от своих мужей или партнеров[2]. За одни сутки в стране совершается 32 случая насильственных краж девушек, каждая пятая из них подвергается насилию[3].
Правоприменительная практика исполнения законов настолько слабая, что большинство потерпевших предпочитает не защищать свои права с помощью закона. Согласно международному исследованию 2015 года, 62% пострадавших от сексуального насилия не обратились в милицию[4]. За 15 лет правоохранительными органами республики было отказано в возбуждении уголовных дел, по более двадцати тысячам фактам семейного насилия[5]. В ходе журналистского расследования в городе Ош было выяснено: исходя из числа выездов, которые милиционеры совершают, получив сигнал о «Семейном скандале», суд признает виновным лишь одного из 42 обвиняемых[6]. При этом, большинство дел квалифицируется в суде как хулиганство или нанесение легких телесных повреждений, предусматривающих лишь административный штраф – только 7% от общего числа заявлений по семейному насилию, рассматриваемых судом, были уголовными[7].
Мы, женщины Кыргызстана, требуем, чтобы государство обеспечило равный и справедливый доступ к правосудию всем женщинам Кыргызстана, не делая исключений ни для кого из нас, будь это возраст, национальность, социальный статус, вид деятельности, инвалидность, сексуальная ориентация, гендерная идентичность или другие личные моменты частной жизни.
Мы требуем:
Изменить законы и практики, препятствующие доступу женщин к правосудию.
Принять надлежащие меры для регистрации, расследования и судебного преследования всех случаев насилия в отношении женщин, которые бы приоритезировали интересы и права пострадавших без обвинений и стигматизации жертв, ориентируясь не на примирение сторон, а на безопасность, здоровье и благополучие потерпевших.
На всех этапах правосудия со стороны сотрудников правоохранительных и судебных органов обеспечить потерпевшим уважительное отношение на принципах равенства, этики и недискриминации в соответствии с рекомендациями Комитета по ликвидации дискриминации в отношении женщин.
Обеспечить набор на службу сотрудников милиции из числа женщин, в том числе на должности участковых инспекторов, а также поощрять их карьерный рост.
Привлекать к ответственности должностных лиц, которые блокируют расследование и судебное преследование случаев насилия в отношении женщин.
Осуществлять расследование случаев насилия в отношении женщин, совершенных сотрудниками правоохранительных органов, по всей строгости закона.
Выделять необходимое финансирование для борьбы с насилием в отношении всех женщин, включая насилие на основе гомофобии и трансфобии.
Мы будем признательны, если вы поделитесь петицией на Facebook или VK , либо отправите email друзьям, потому что в борьбе с насилием важен каждый голос.

Петиция доступна ниже по ссылке:
change.org/morethan16days

*Виктимблэйминг — перенесение ответственности за преступление на жертву.
** Газлайтинг — форма психологического насилия, задача которого — заставить человека сомневаться в объективности своего восприятия.
Ссылки:
[1] http://vof.kg/?p=18065
[2] Отчет Ассоциации кризисных центров, 2009 г.
[3] Доклад омбудсмена КР о соблюдении прав и свобод человека и гражданина в КР, 2014 г.
[4] http://reforma.kg/article/nasilie-v-otnoshenii
[5] Материалы круглого стола «Совершенствование ведомственной статистики по семейному насилию», 2012 г. Бишкек
[6] http://vof.kg/?p=18065
[7] Национальный статистический комитет КР, « Женщины и мужчины Кыргызской Республики», таб. 8.14

Скандально известный сайт WikiLeaks снова в центре внимания прессы: во вторник он выложил у себя около девяти тысяч страниц секретных документов Центрального разведывательного управления США, в которых перечислены некоторые детали софтвера, разработанного ведомственными программистами Управления.
Софтвер позволяет спецслужбам проникать в электронные устройства иностранных граждан, такие, как сотовые телефоны, персональные компьютеры и даже подключенные к интернету телевизоры, обходя систему антивирусной защиты, установленную в гаджетах. И даже превращать сами гаджеты тайком от их владельцев в платформы сбора оперативной информации. Насколько широко и успешно ЦРУ использовало свой софтвер и против кого конкретно, не сказано, но сами масштабы утечки и ее внезапность заставляют американскую разведку нервничать.

Дональд Трамп в бытность свою кандидатом в президенты весьма положительно отозвался о WikiLeaks, когда сайт Джулиана Ассанжа, который подозревают в связях с российской разведкой, разместил у себя нелестную информацию о Хиллари Клинтон и Национальном комитете Демократической партии. Аналитики не перестают гадать, какая будет реакция Трампа на сей раз.

Гаданий о документах, преданных огласке, гораздо меньше: судя по всему, они подлинные. По своему объему и значимости, утверждает WikiLeaks, нынешний слив превосходит то, что передал ему в 2013 году Эдвард Сноуден, но многие специалисты это оспаривают, заявляя, что нынешний вброс не содержит ничего сенсационного. Весь пакет документов по теме WikiLeaks, однако, публиковать не намерен, пока «не сложится консенсус относительно технической сути и политического предназначения программного обеспечения, разработанного ЦРУ».

Объектами приложения шпионских программных средств, о которых идет речь, являются, в частности, айфоны Apple, гаджеты, работающие на гугловской операционной системе Android, системы личных сообщений вроде WhatsApp, Signal, Telegram, телевизоры Samsung, которые внедренные вирусы способны включать без ведома владельца и трансформировать в собирателей аудио- и видеоданных. Софтвер ЦРУ не борется в лоб с защитными ресурсами пробиваемых устройств, он действует на опережение, перехватывая тексты и речевые сообщения до того, как успевает включиться встроенная в устройства криптозащита. Разумеется, Центральное разведывательное управление не ставило фирмы-изготовители в известность об уязвимых местах их продукции, к изрядному недовольству последних.

После разоблачений Сноудена Google, Microsoft, Facebook, Yahoo сурово критиковали за то, что, не обеспечив адекватную защиту своих глобальных информационных потоков, они фактически открыли Агентству национальной безопасности чуть ли не беспрепятственный доступ к данным пользователей. Гиганты индустрии, располагающие высококвалифицированными инженерными кадрами и огромными бюджетами, сумели быстро залатать дыры. Тем самым, как отмечают аналитики, Центральному разведывательному управлению, которое с недавних пор является конкурентом АНБ в области электронного шпионажа, не оставалось ничего иного, как переориентировать хакерские усилия с массированного мониторинга электронных сообщений, с макроплатформ, теперь более надежно защищенных, на микрогаджеты, по-прежнему весьма уязвимые. В документах, обнародованных WikiLeaks, приводятся слова сотрудников ЦРУ о том, что они превзошли коллег из АНБ в способности прятать признаки вскрытия и внедрения вирусов в интересующие их персональные устройства. Глава калифорнийской фирмы Cylance Стюарт Маклур заметил по этому поводу в интервью Reuters, что «был поражен, как искусно хакеры ЦРУ научились заметать свои следы и маскироваться под хакеров из России, Китая или Ирана».

Американские спецслужбы жалуются, что усовершенствованные средства криптозащиты затрудняют их деятельность по борьбе с терроризмом. После теракта в калифорнийском Сан-Бернардино в декабре 2015 года ФБР потребовало от Apple разблокировать айфон, который использовали злоумышленники, фирма отказалась, и дело едва не дошло до суда.

Инцидент со сливом документов ЦРУ кратко прокомментировал известный военный эксперт Эдвард Лютвак:

– Перехватом электронных сообщений занимается и Центральное разведывательное управление, и Агентство национальной безопасности, и эта деятельность, как мы видим, обоюдоострая: оба ведомства сами стали жертвами кражи информации. Следует отметить, что перехват сейчас поставлен на промышленную основу: его осуществляют машины. Они аккумулируют буквально океан информации, из которого на изучение берутся в дальнейшем всего несколько капель. Как абоненты сотовой связи, подписывающиеся на безлимитный план, разговаривают без умолку, так и наши спецслужбы никогда не отключают подслушку, поскольку машинный сбор данных предельно дешев. Зачем его сворачивать, пусть, мол, будет, авось когда-нибудь в хозяйстве да пригодится.

– Поэтому ажиотаж вокруг хищения софтвера спецслужб, если я вас правильно понимаю, это много шуму из ничего. На Западе при этом многие возражают против такого неразборчивого прочесывания глобального информационного пространства.
– Никто не обвиняет американские спецслужбы в хищении промышленных секретов экономических конкурентов Соединенных Штатов или в получении инсайдерской информации, которая позволит американским фирмам выиграть международные тендеры. Не обвиняют потому, что они этого не делают. Равным образом, они не причиняют вреда друзьям или союзникам США. В то же время никто не отрицает происходящего массированного вторжения в личную сферу граждан. Но происходит это в буквальном смысле слова автоматически, в результате беспрестанной работы машин, без всякого злого умысла.

– Злой умысел, однако, правомерно вменять тем, кто сливает эту информацию WikiLeaks.
– Беда в том, что у наших спецслужб слишком много денег. Огромные бюджеты позволяют им нанимать внештатников на всякого рода несущественные проекты. И платить им очень приличные зарплаты, хотя внештатники эти в массе своей малограмотные. Вспомним Эдварда Сноудена. Это, правда, никого не волнует, ибо проекты, на которые их берут, как я уже сказал, далеко не приоритетные. Более того, внештатников почти не проверяют на лояльность организации, на которую они работают, и таковая у них нередко вообще отсутствует. Выход из создавшейся ситуации напрашивается сам собой: урезать ассигнования спецслужбам, чтобы они не занимались бессмысленным собирательством всего и вся. В прошлогоднем сливе хакерских инструментов АНБ и в нынешнем сливе инструментов ЦРУ, вероятно, повинны внештатники. Альтернативная гипотеза, которую я тоже вполне допускаю, указывает на российскую разведку. Часть того, что она похищает, передается WikiLeaks. Все это очень прискорбно: в Вашингтоне к власти приходит администрация, реально желающая сотрудничать с Москвой, а Москва продолжает упорно чинить препятствия всякому сотрудничеству. Помните старый анекдот о скорпионе, который смертельно жалит черепаху, перевозящую его через Нил? Оба идут ко дну, и на вопрос черепахи, почему он это сделал, скорпион отвечает: «Вот такое я дерьмо». Раньше этого скорпиона звали Ахмед, и жил он в Египте. А вот сейчас, боюсь, он перебрался в Россию и взял фамилию Ахметов.

Автор:Евгений Аронов, Радио Свобода
Источник материала: http://rus.azattyk.org/a/28358918.html

«Однажды меня украли…» — пять историй о кыргызских девушках, которые рассказывают, как их похитили для вступления в брак, и чем это в итоге закончилось. В этом выпуске — история 29-летней Назик.
История Назик основана на рассказе моей знакомой, которая боится называть своё настоящее имя. Она не хочет, чтобы в этой истории её узнали, поэтому я поменяла не только имя, но и некоторые детали, которые не влияют на сюжет.

Её история опровергает распространенное мнение, что девушек похищают только в отдаленных сёлах Кыргызстана, и это не происходит, например, в Бишкеке.

До похищения Назик говорила, что никогда в жизни не останется в семье похитителя и росла вместе с этим убеждением. Она была уверена, что её родные в любом случае поддержат и заступятся за нее.

Но после похищения она осталась в «новой» семье из-за «предательства» со стороны родителей — они не стали заступаться за свою дочь и сказали, чтобы она оставалась, потому что «ала-качуу» уже случилось.

Удивительно, что в похищениях иногда участвуют женщины. Это становится чем-то вроде дедовщины: “Вот я намучилась в своё время, а теперь ты мучайся”.
«Кража невест»

Кыргызстан считается одной из самых проблемных стран в мире с точки зрения частоты похищения девушек для вступления в брак. Ежедневно в стране умыкают от 10 до 30 женщин и большинство из них вынуждены выходить за своего похитителя, опасаясь позора или осуждения со стороны взрослых.

Согласно официальным данным от Института омбудсмена за 2014 год, ежегодно в Кыргызстане похищают около 8000 девушек, и только 20 процентов из них не соглашаются на совместную жизнь с умыкателем.
Эксперты в сфере защиты прав женщин говорят, что основная причина, по которой девушки остаются в «новых» семьях — психологическое давление со стороны взрослых.

Похищение девушки для вступления в брак стало уголовно наказуемым в декабре 2012 года, когда были приняты поправки в Уголовный кодекс. С тех пор за кражу девушек наступает ответственность в виде 7 лет лишения свободы. Но с тех пор за весь 2015 год было возбуждено всего 25 дел.

Автор: Татьяна Зеленская
Адрес материала: https://kloop.kg/blog/2017/03/08/odnazhdy-menya-ukrali-istoriya-nazik/

Организаторы «Марша нетунеядцев» в Молодечном председатель движения «За Свободу» Юрий Губаревич, лидер Объединенной гражданской партии Анатолий Лебедько, а также сопредседатель оргкомитета по созданию «Белорусской христианской демократии» Виталий Рымашевский осуждены на 15 суток ареста каждый.

Такое решение вынес 11 марта суд Молодечненского района, сообщает БелаПАН.

Всех троих задержали с применением силы в пятницу вечером вскоре после «Марша нетунеядцев» в Молодечно, в котором, по разным оценкам, приняло участие от 500 до 750 человек. Всего в пятницу в райцентре после марша было задержано 15 человек. Ночь они провели в милиции, а в субботу их судили.

В субботу акция протеста против декрета о «тунеядстве» состоялась в Пинске, где на центральной площади собралось около 400 человек. Она завершилась без инцидентов.

В Минске «Марш нетунеядцев» пройдет 15 марта.

Как сообщалось, 9 марта на совещании об актуальных вопросах развития страны президент Беларуси Александр Лукашенко заявил о приостановке на год взыскивания сбора за тунеядство, предусмотренного декретом №3. Согласно ему люди, которые работали менее 183 дней в течение календарного года, должны платить налог в размере около 200 долларов США. При этом требование не распространяется на зарегистрированных лиц, ищущих работу, домохозяек, фермеров и лиц, работающих в России.

Около 60 тысяч человек подписали петицию против президентского декрета.

Источник: https://www.ukrinform.ru/rubric-world/2191387-v-belarusi-organizatorov-marsa-netuneadcev-arestovali-na-15-sutok.html

Фото: Апостроф http://apostrophe.ua/pages/about